Какую роль в становлении крепких межнациональных отношений между странами играет Министерство иностранных дел России? Почему Республику Бурятия традиционно ставят в пример как регион, где мирно уживаются люди разных национальностей, культур и вероисповеданий, какую роль в этом процессе играют национально-культурные центры? На эти вопросы мы попросили ответить руководителя территориального органа представителя МИД России в Улан-Удэ Александру Ивановну Пономареву.
– Какие задачи решаются представительством МИД России в Улан-Удэ? И как много таких представительств работает сегодня на территории нашей страны?
– На территории России функционируют 37 представительств МИД, задача которых – взаимодействие с органами власти по развитию ими международных связей при соблюдении единого внешнеполитического курса Российской Федерации, содействие развитию таких контактов. Есть консульская составляющая, работа по заявлению граждан. Специфика нашего представительства обусловлена географическим расположением вверенного региона и его приграничным статусом. Более тесные контакты мы налаживаем со странами АТР с Монголией, Китаем, Республикой Корея и Японией.
В центре нашего внимания находятся разные вопросы, не зря существует такой термин, как «многоликая дипломатия». Что касается межнациональных отношений, то тут нашу работу можно условно разделить на два блока: работа с российскими соотечественниками, проживающими за рубежом, и работа с российскими НКО, национально-культурными центрами.
– Расскажите об этих направлениях подробнее.
– Работа с соотечественниками, проживающими за рубежом, защита их прав и законных интересов относится к числу приоритетов внешней политики нашей страны. Ведь после распада СССР более 25 миллионов наших граждан вынужденно оказались за рубежом, есть наши эмигранты в странах дальнего зарубежья. Их общая доля порядка 20% населения России. Здесь наша главная задача, чтобы эти люди ощущали себя частью России, разумеется, если у них есть такая потребность. Потенциал российской диаспоры за рубежом в вопросе сохранения родного языка, культуры и традиций, исторического наследия особенно важен в современной международной обстановке, когда в странах Запада идет откровенно русофобская кампания, переписываются история и итоги Второй мировой войны. В таких условиях многомиллионная российская диаспора выступает в роли «народной дипломатии», которая в последние годы не менее важна, чем дипломатия классическая.
Для соотечественников, желающих вернуться на родину, действует государственная программа по оказанию содействия их добровольному переселению в Российскую Федерацию. За годы её действия программой воспользовались около 800 тысяч человек. В Бурятии такая программа реализуется с 2011 года, в ее рамках прибыли более 1600 человек, в основном из Таджикистана, Армении, Украины, Киргизии и Азербайджана. Интерес к переселению на Дальний Восток проявляют соотечественники и из числа старообрядцев. В прошлом году в Бурятию приезжала делегация старообрядцев из Австралии, Аргентины, Бразилии, Новой Зеландии и Уругвая, они рассматривали республику как возможный регион вселения, в том числе потому, что здесь компактно проживают старообрядцы, которых мы называем семейскими. Кстати, по линии Общества культуры семейских Бурятии поддерживается сотрудничество со старообрядцами в Румынии, Латвии и Эстонии.
– Какую роль играют НКО в дипломатической сфере?
– Отношения с неправительственным сектором позволяют взглянуть на международные вопросы гораздо шире, чем это делает традиционная классическая дипломатия. Люди, работающие в НКО, в частности, в области межнациональных отношений, действуют по призванию души, по зову сердца.
В Бурятии накоплен уникальный положительный опыт добрососедства, проживания в мире и согласии представителей разных национальностей и конфессий. Этому способствует то, что республика многонациональная. Такие традиции складывались исторически. Сохранять их позволяет, в том числе, активная работа национально-культурных автономий и центров при поддержке республиканской администрации. Представительство МИД в разное время взаимодействовало с обществами поляков, немцев, корейцев, узбекским землячеством, знаем о работе азербайджанского, армянского, литовского культурных центров, ассоциациях КМНС. С одной стороны, они реализуют задачи по сохранению своих национальных языковых и культурных традиций, составляя в комплексе то многообразие, которым мы в Бурятии можем по праву гордиться. С другой стороны, они не теряют связей с исторической родиной, продвигая информацию о Бурятии и о России в целом, способствуют формированию имиджа нашей страны за рубежом.
– Получается, они становятся проводниками мира. Это и есть народная дипломатия?
– Да. Бывает и так, что общественная дипломатия выступает связующим мостиком, когда на государственном уровне политические контакты не поддерживаются или заморожены – не по нашей, кстати, вине, Российская Федерация выстраивает свою внешнюю политику на принципах равноправного партнерства, невмешательства во внутренние дела других стран.
Представители иностранного дипломатического корпуса поддерживают инициативы своих диаспор. Например, Генеральное консульство Польши в Иркутске, глава которого К. Свидерек часто бывает в Бурятии. И это при том, что у региона не установлено официальных контактов с воеводствами Польши, сюда не прибывают официальные делегации из этой страны, хотя польские туристы здесь есть, как мы знаем. Зато реализуются культурные проекты, польская диаспора Бурятии в этом плане весьма активна при своей немногочисленности. В 2018 году празднование 25-летия общества «Наджея» проходило с участием генконсула и гостей из Польши, визит которых в столицу Бурятии совпал с днем города. Мы посетили концерт, где был представлен репертуар народов Бурятии: культура русских, бурят, КМНС, семейских. Польские гости остались под большим впечатлением. Смело могу утверждать, что от Бурятии у польских коллег остались лишь самые добрые впечатления.
Недавно к нам приезжал Генеральный консул Узбекистана в Новосибирске Ю. Кабулжанов, который положительно оценил деятельность узбекской диаспоры Бурятии, сообщив о намерении опираться на них в своей работе. Частые гости в Улан-Удэ и китайские, корейские, японские генеральные консулы и дипломаты. Корейское генконсульство выбрало Улан-Удэ местом проведения отборочных туров фестивалей корейской поп-культуры. Любое национально-культурное объединение можно рассматривать с двух сторон. Мы их считаем частью многонациональной Бурятии, а зарубежные страны поддерживают с ними контакт как со своими соотечественниками.
– Как считаете, бурятский опыт по сохранению мира между проживающими в регионе народами можно отнести к нашему национальному достоянию?
– Замечу, что все иностранные дипломаты, посещающие Бурятию, подчеркивают тот факт, что здесь отлично удается поддерживать беспрецедентно высокий уровень отношений между представителями разных национальностей и вероисповеданий. А это о многом говорит. В программу их пребывания мы стараемся включать посещение Иволгинского дацана, села Тарбагатай с самобытной культурой семейских, Посольского Спасо-Преображенского монастыря, при котором, кстати, действует попечительский совет под эгидой МИД России.
К опыту региона обращаются, в частности, буддисты из других стран. Например, посольство Непала – для привлечения Буддийской традиционной Сангхи России к участию в создании буддистского центра в Лумбини. Наше представительство по запросу Москвы неоднократно направляло видеоролики для демонстрации в ООН по случаю международного праздника буддистов Весак.
Отмечаем также опыт региона по сохранению языков коренных народов. 2019 год объявлен ООН Годом языков коренных народов. В этом году звучали опасения в отношении бурятского языка, вплоть до того, что он отнесен ЮНЕСКО к исчезающим. В этой связи хотела бы отметить, что ЮНЕСКО действительно ведет учет языков, под эгидой организации издан Атлас языков мира, находящихся под угрозой (2010), в который включено порядка 2500 языков, в том числе 131 – в Российской Федерации. Кстати, чем большее языковое разнообразие в той или иной стране, тем больше языков у нее в Атласе (у США – 191, Австралии – 108, Франции – 26). Бурятский язык включен в Атлас, однако сам по себе этот факт не говорит, что ситуация настолько плохая, все зависит от уровня классификации, к которому язык причислен. Их 5: от верхнего «уязвимого» (куда отнесены, например, башкирский, чеченский, тувинский языки) до самого низкого – «вымершего». Бурятский язык отнесен к группе находящихся под угрозой, куда также включены хакасский и карельский языки. Эвенкийский считается серьезно уязвимым, а сойотский причислен к вымершим языкам.
Так что опыт Республики Бурятия заслуживает внимания. Национальное многообразие это наше богатство, и его надо беречь.
Татьяна МУНКОЕВА
