Природный потенциал Республики Бурятия чрезвычайно велик. И сейчас многие после перенесенной COVID-инфекции устремляются на берега Байкала – к чистому воздуху, тишине и спокойствию. Может ли республика привлечь новых туристов, используя этот потенциал? Может ли медицинский туризм способствовать развитию экономики Бурятии?
БАИР ТАБАНОВИЧ ТАЙСАЕВ, историк, член Союза художников СССР и России
– Речь должна идти не только о медицинском туризме, а об имидже региона вообще. В связи с тем что в современном информационном российском пространстве на уровне массового восприятия (за исключением административно-ведомственных знаний по вертикали (президент, губернатор, отраслевые министерства, ведомства) отсутствует образ Бурятии, ее богатой истории и культуры, возникает острая необходимость системной политики продвижения ее имиджа. С некоторых пор Бурятия превратилась в терра инкогнита. И это факт. Поэтому необходим проект «идеология имиджа», определенно направленный в том числе на удержание молодых специалистов и кадров у себя на малой родине. Именно положительный, привлекательный имидж республики, знание собственной уникальной истории, открытая любовь к родному краю позволят нашей молодежи работать у себя на родине, развивать науку и культуру и полноценно представлять себя за пределами Бурятии, Забайкалья.
Как в прошлом, так и в настоящем Бурятия и вообще весь забайкальский регион, в отличие от внутренних регионов, республик России, несет огромную геополитическую нагрузку, как пограничная зона между двумя величайшими в мире империями. А более чем полумиллионный г. Улан-Удэ – это железнодорожная развязка (три железнодорожных узла: Улан Удэ – Улан-Батор – Пекин; Улан-Удэ – Маньчжурия – Харбин; Улан-Удэ – Хабаровск – Владивосток). И день и ночь гудит вокзал. А по северу республики проходит еще БАМ – знаменитый российский проект-мечта конца 19 века, осуществленный, реализованный в 80-е годы 20 века. Где еще в России найти столь насыщенный значимыми транспортными артериями регион? И вечно синее небо для международного аэропорта?
Любой вид туризма предполагает две составляющих. Это «клиенты» – гости и принимающая сторона, то есть мы сами. Если превратить наш регион в туристическую привлекательность, что желательно, тогда, на мой взгляд, надо сделать две вещи: вернуть нам самим гордость за место, где живем, и активировать все возможные каналы, чтобы Бурятия возвратилась во всероссийское информационное поле с тем же доминантным вектором восточной политики дореволюционной России и довоенной и послевоенной эпохи. Для того чтобы туристические потоки увеличились количественно и качественно, надо решить технические и образовательные задачи. Прежде всего, нам надо привести в порядок свою голову, свое сознание и вдохновение, для того чтобы найти мужество быть притягательными! И не надо ничего придумывать, ничего искать, ведь двери то открыты.
– Что значит двери открыты?
– То, что мы есть самая юго-восточная республика России. Уже много лет наблюдаю за исчезновением Бурятии из российской общественной памяти. Постепенно произошла маргинализация региона и вместе с ним его многонационального этноконтента. У нас на слуху: «нас не знают», «нас стали узнавать, где мы находимся». Парадокс – 300 лет мы в составе России и такие вопросы! За этим стоят потери инвестиции и престижа.
Сегодня имиджевая стратегия делает ставку в основном на ландшафтно-экологическое и шоу этно-и эстрадного содержания. Но ведь красивой природой и природными уникальностями, танцами и песнями могут гордиться многие регионы и территории земного шара. А что отличает «красивые места» между собой на самом деле? Это история народа, региона и степень его этнополитического влияния в пространстве и времени.
То, что общепризнанно в научном мире, пока не становится хрестоматией массового сознания жителей россиян. И это очень большая проблема для развития качественного туризма, потому что отрицание прошлого и настоящего де факто является экономической ошибкой. И причем зашкаливающая «политкорректность» к своему «я», в отличие от Якутии, Казахстана и других, где любой мало-мальски исторический факт доказан или не доказан, превращают в бренд. А мы, похоже, стесняемся того, что лежит на глазах при открытых дверях: это и Гуннское городище, и пограничность между двумя величайшими в мире государствами, и свой сахарный завод, и многое-многое другое, опираясь только на мантру «сохраним Байкал». Эксплуатация природно-климатических или лечебных источников и особенностей Байкала для привлечения людей на оздоровление не может быть единственным поводом приехать сюда даже для тех, кто решил здесь вернуть себе здоровье.
– Но ведь у нас сезоны такие короткие...
– Откуда вы взяли короткие сезоны? Ведь с начала марта по ноябрь никто не носит зимнюю одежду, как думают 80% россиян. Давайте будем честными: в быту превалирует сознание, что «у нас холодно» и «ничего не растет», но есть Байкал. Как говорится, вот это да! Откуда в таком диком климате могла появиться символика-определение нашего хозяйства – пять видов домашнего скота: овцы, кони, быки, верблюды, козы? Как бы выжили в таком холодном климате эти домашние животные? Разве по всей России, исключая российский Кавказ и Сочи, не такой же климат? Согласитесь, не одними же двухнедельными подснежниками и багульниками наполнена флора Бурятии, как и не одними буузами определяется кухня бурят. У нас есть и закаменские, и тункинские пионы, цветы, воспетые поэтами Китая и всего Востока, дикие селенгинские абрикосовые рощи, южнобурятская вишня (аналог сакуры). У нас был Бичурский сахарный завод, своя сахарная свекла.
Если постоянно напоминать гостям, что у нас холодно, то кто согласится сюда приехать? Только экстримщики. Представляете, какие экономические потери от этой деформации описания климата? «Сибиризация» Забайкалья настолько поменяла сознание, что сами тут живущие, задыхаясь от летнего зноя и загорая на октябрьском забайкальском солнце, все равно говорят о каком-то коротком лете и суровости края... Аншлаг «Добро пожаловать в солнечную Бурятию!» мы умудрились убрать из всех видных мест. Поэтому мантра «холодСибирь-холод-Байкалбуузы-холод!» кого может вдохновлять?
– Как вы восприняли факт, что Бурятию передвинули с Сибирского округа в Дальневосточный?
– Как знак восстановления геополитической справедливости. До 1923 года мы и назывались Дальневосточная республика. Мы вернулись в свой естественный регион. Еще совсем недавно наши обыватели, просвещенные, непросвещенные, говоря о востоке, показывали на запад, имея в виду Среднюю Азию (казахов, башкиров, татар и др.), или на Дальний Восток – нонсенс!
Байкал и Улан-Удэ находятся в центре азиатского континента, в равном удалении от морей и океанов, в сухом и здоровом климате лесостепного ландшафта, солнце здесь светит 2472 часа в году, поэтому «десибиризация» сознания для развития всех видов туризма является важнейшим фактором «коррекции» этнокультурного сознания. Забайкалье – классический Восток, по своему географическому местоположению находится на юговосточной границе России и зарубежной Азии, именно где находится Республика Бурятия.
С древнейших времен, начиная с писаной истории кочевников Азии, великое внутреннее море Тэнгис (прежнее название Байкала) и территория вокруг него были задействованы в орбиту интересов и внимания всех центрально-азиатских событий, династий, государств. Все знают о гуннах, но не все знают о Гуннском городище под Улан-Удэ, подобных которому немало и на юге Бурятии, и на севере Монголии.
Поверьте, для туристов и для нас самих у нас есть достаточно эксклюзива, исторического, мифолого-романтического. Именно человеческий фактор в своей вековой исторической динамике является притягательной силой для других людей и народов. Любому туристу нужны эмоции, пополнение исторических знаний о регионе. Гость, уезжая отсюда, должен остаться не только с хорошим «впечатлением», «новыми друзьями», наполненным буузами желудком и приятно уставшим от песен и ёхора, но и чтобы увозил отсюда горделивое чувство сопричастности к трансбайкальской «античности».
Когда говорим об имидже, мы затрагиваем вопрос о нашей узнаваемости, престижности, благодаря которым можем привлекать инвесторов, туристов и многие другие категории людей, помогающих нам восстановить себя как регион, который, в отличие от других регионов России, находится в пограничной зоне, и в этом кроется культурно-дипломатический потенциал.
Работа по туризму – комплексная, сюда входит не только «экология Байкала», но и базовый исторический контент (событийная история: даты, династии, эпохи, имена), связанный с народами нашей земли с древности до наших дней.
Усиление имиджа Бурятии в России и Дальневосточном округе предполагает совместная работа с окружными и общероссийскими информационными каналами об освещении событий, мероприятий, международных конференций, проходящих в Улан-Удэ, чтобы имя республики звучало точно так же, как и другие регионы страны. Для туристического имиджа нужно тщательно влиять на качественное содержание брошюр, проспектов, открыток, альбомов, а для этого необходимо привлекать профессионалов, эту «сумму» личностей, имеющих высокопрофессиональное образование и умеющих определять и подавать эстетику и вкус. Нужно организовать о себе напоминающие крупные мероприятия. Среди них предлагаю принять разработанный мною план по организации на федеральном уровне 300-летнего юбилея заключения Кяхтинского трактата (1727 – 1728 гг. – включение Забайкалья, Бурятии в состав России).
Лариса Бурунова
