На ретроспективных картах отражены процессы природопользования местного населения в начале XX века
А. Н. Бешенцев, д. г.н., профессор РАН, зав. лабораторией геоинформационных систем БИП СО РАН
П. Н. Дудин, д. и.н., д.полит.н., д. ю.н., ведущий научный сотрудник ИМБТ СО РАН
Ретроспективные карты разных лет издания — это исторический источник топографической информации, и поэтому они востребованы в различных областях территориальной деятельности. Они надежные источники для геоэкологического картографирования и метрической оценки влияния природопользования на географическую среду, исследований влияния географических факторов на пространственное размещение населения, на основе их анализа составляются летописи катастроф, они несут ценную информацию по истории формирования российского государства. В результате внедрения геоинформационной технологии в историко-географические исследования к ретроспективным картографическим произведениям значительно повысился интерес.
Селенгинское среднегорье — наиболее освоенный участок бассейна оз. Байкал и территория исторического проживания бурятского этноса. Она является северной окраиной маньчжуро-монгольской историко-этнографической области и образует фронтир между российским направлением хозяйственного освоения с северо-запада и маньчжуро-цинским с юго-востока.
Основными формами природопользования до XVII в. (до прихода русских поселенцев) здесь были кочевое скотоводство, охота и рыболовство. Пограничное положение территории между лесом и степью со смешанным характером ландшафта определило диверсифицированный характер природопользования и обеспечило условия для развития как традиционного кочевого и полукочевого скотоводческого, так и инвазивного земледельческого природопользования. Использование ретроспективных карт позволило получить метрическую планово-высотную информацию о прошлом состоянии геосистем Селенгинского среднегорья и установить этапы антропогенного преобразования земной поверхности.
Основным картографическим источником для оценки типов регионального природопользования послужили листы топографической карты м-ба 2 версты в 1 дюйме (1:84 000), составленные Корпусом военных топографов в 1896–1912 гг. (рис. 1).
Основным литературным источником для раздельной оценки типов природопользования послужили материалы членов комиссии Куломзина для изучения состояния землевладения, землепользования и хозяйства в Забайкальской области, учрежденной правительством Российской империи в 1897 г.
Для исследования природопользования в начале XX в. использовался прием векторного расслоения содержания ретроспективной карты и группировки цифровых слоев в виде наборов пространственных объектов программной среды ArcGIS, характеризующих разные типы регионального природопользования:
— картографический набор объектов скотоводческого природопользования составлен из цифровых слоев «бурятские улусы, знаки обо, зимники» и описывает пространственные параметры традиционного природопользования региона;
— картографический набор объектов земледельческого природопользования составлен из цифровых слоев «русские населенные пункты, пашни, заимки» и описывает пространственные параметры инвазивного земледельческого природопользования.
Для высотной локализации объектов природопользования создана цифровая модель рельефа исследуемой территории (ЦМР) на основе изолиний высот топографической основы м-ба 1:100000 Роскартографии. Для оценки воздействия природопользования на природные геосистемы региона составлен цифровой слой природных ландшафтов региона на основе карты «Ландшафты юга Восточной Сибири». В результате объединения перечисленных картографических ресурсов в информационной среде ArcGIS создана файловая база геоданных «Типы природопользования Селенгинского среднегорья в начале XX в.» (рис. 2). Такое технологическое решение позволяет осуществлять послойное манипулирование отдельными слоями и их комбинациями в зависимости от задач исследования.
В результате послойного картографического моделирования объектов природопользования на ЦМР и ландшафтной основе установлена территория первичного хозяйственного освоения региона бурят-монгольским этносом (рис. 3). Пространственно-временная структура жизнеобеспечения коренного населения определялась ландшафтами и рельефом региона, ареалы традиционного скотоводческого природопользования компактно размещались в котловинах забайкальского типа. Освоенные местности были адаптивно встроены в пространственную структуру физико-географических выделов ранга ландшафта и сопряжены с элементами их внутренней неоднородности. Воздействие на почвенный слой осуществлялось посредством мобильной пастьбы скота и сезонного сенокошения при минимальной нагрузке на геосистемы.
Все кочевые скотоводы жили в основном на левом берегу р. Селенги, хаотично расположенными отдельными юртами или группами юрт по родовому признаку, далеко стоящими одна от другой (рис. 3) — летом в районе летней пастьбы, ближе к реке, колодцам, а зимой — в районе покосов, в распадках, где скот защищен от ветра. При организации нового стойбища одни домохозяева ставили свои юрты особняком, другие группами, соединяясь по два, по три и более хозяйства. Такие общины имели родовые названия. Таким образом, населенного пункта в точном смысле слова кочевая община не имела: летние юрты кочевников располагались по всей территории пастбищ, зимою — по всей территории покосов.
На исследуемый период по условиям природопользования здесь имелись: чистые кочевники, не имеющие даже постоянных зимних жилищ, незнающие земледелия и содержащие значительную часть скота круглый год на подножном корму; переходные типы с более или менее резко выраженным преобладанием скотоводства и с земледелием на зачаточной ступени развития. Признаки перехода к оседлому быту проявлялись в направлении с юга региона на север, а именно так возрастало число домов — основного признака оседлого или полуоседлого быта, и с такою же зависимостью понижалось число переносных юрт; чистые кочевники имели только переносные юрты. На рис. 3 отчетливо прослеживается такая зависимость: улусы с юртами отражают расселение кочевого населения, в больших улусах имелось значительное количество постоянных домов и признаки перехода на оседлость.
У коренного населения были распространены зимники, в которых строились и жилые дома, и помещения для скота. Такие зимники устраивались исключительно при сенокосных местах и имели целью избежать перевозки сена с дальних покосов в селение. Они кочевали всегда по одной и той же территории и при каждой перемене стойбища ставили юрту на известном месте.
Важными объектами природопользования являются культовые места «обо», представляющие особые святые пространства — места поклонения территориальным духам — хозяевам данной местности (в шаманизме). Каждая родовая община имела свое обо, которое служило природным алтарем для жертвоприношений и исполнения религиозных обрядов, возле которого и происходили зимовки. Обо располагались на выдающихся местах — около перекрестков дорог, на горных перевалах, на вершинах, около озер и минеральных источников, на берегах рек и представляли собой кучи из камней или деревья, украшенные ленточками и флажками, они выполняли сакральные и пограничные функции, служили ориентирами на местности (рис. 3).
Вся территория общины распределялась на два вида угодий — покосы и пастбища. Территория общины большей частью состояла из одной или нескольких падей, верховья которых заняты покосами, а низовья пастбищем; покосы от выгона отделялись изгородью — поскотиной; на покосах находились зимники, на пастбищах летники; пашни, если таковые имелись, располагались отдельными ареалами среди покосов преимущественно по склонам падей.
Экономическая политика российского государства способствовала внедрению земледельческого природопользования на исследуемой территории. По мере продвижения русских переселенцев по территории Забайкалья создавались постоянные населенные пункты вдоль крупных речных артерий, таких как Селенга с ее притоками, Чикой, Хилок, Джида. В 50–60‑е годы XVII столетия до Забайкалья докатилась волна переселенцев из числа старообрядцев, переселенных из европейской части России, имеющих многовековой опыт долговременного земледелия. При наличии отдельных распаханных участков крестьян старожилов и бурят, старообрядцы значительно увеличили площадь пашни, образовав земледельческие центры Забайкалья — бассейны рек Куйтунка, Тугнуй, Хилок (рис. 4).
Освоение природных ландшафтов, в основном правого берега р. Селенги, начиналось с выбора места под пашню, что в дальнейшем и определяло развитие населенного пункта и дорожной сети. В Забайкалье часто использовался долинный способ застройки, при котором дома и приусадебная территория выстраивались в относительно прямолинейном порядке — в ряд или несколько рядов, как правило, вдоль основной реки. Пашни выбирались на свободных землях, вблизи рек и ручьев. Переселенцы, селившиеся в лесостепной полосе, подыскивали поляны, чтобы уменьшить необходимость расчистки леса.
Вверх и вниз от селения, вдоль реки и по всем падям, выходящим в долину реки и лежащих в районе владений селения, находились покосы, а по склонам падей, полосою размещались пашни, поднимающиеся иногда до самой вершины хребтов (рис. 4). Ближайшая к селениям часть угодий представляла собой огороженную поскотину. Поскотина иногда была круглая с замкнутою городьбою, а иногда городьба располагалась большим крылом и упиралась концами или в реку, или в утес; если два или более селений пользовались выгоном сообща, то и городьба обходила вокруг этих селений, достигая в длину иногда нескольких десятков километров.
Важной особенностью инвазивного расселения являлось развитие заимочной жизни, влияющее и на характер хозяйства, и на склад землевладения (рис. 4). Заимка, как форма расселения, сыграла при освоении Забайкалья существенную роль. Постепенно из заимки вырастал новый поселок. Наряду с такими заимками существовали и заимки временные, имевшие только хозяйственное значение. На период исследования, заимка играла вспомогательную роль — это жилье на пашне или покосе, куда хозяева переезжали только на определенное время года, не теряя связи с селением, где находилось все их хозяйство.
Совмещение картографических слоев природопользования с ландшафтной основой позволило выявить хозяйственные функции используемых геосистем и оценить воздействие отдельного типа природопользования на природную среду каждого освоенного речного бассейна. Традиционное скотоводческое природопользование не предполагало преобразования земной поверхности и характеризовалось непрерывной восстановительной динамикой природных ландшафтов. Напротив, инвазивное природопользование основано на нарушении почвенного покрова, что в дальнейшем привело к появлению ареалов водной и ветровой эрозии. Установлено, что в первую очередь были распаханы динамичные склоновые травяные геосистемы с подлеском из рододендрона даурского около 500 км2 и склоновые каменистые низкотравные около 300 км2, а также остепненные террасы и некоторые пологосклоновые и долинные геомы (рис. 5).
Разделение элементов содержания ретроспективных топографических карт обеспечило послойную цифровую визуализацию объектов разных типов природопользования и временных срезов, возможность ретроспективного послойного моделирования ретроспективной геоситуации с различными современными тематическими слоями — ландшафтами, почвами, растительностью и другими. Использование именно ретроспективных карт для декомпозиции позволяет установить физико-географические закономерности раздельного функционирования традиционного скотоводческого и инвазивного земледельческого природопользования, выявить их особенности и ареалы взаимодействия. Установлено, что хозяйственное освоение территории на исследуемый период характеризовалось наибольшими различиями скотоводческих и земледельческих пространственно-временных структур природопользования. Значимым процессом для исследуемого периода является переход коренного населения на оседлость. При этом, у кочевых и полукочевых скотоводов усадебная оседлость тяготела по преимуществу к покосам и развивалась от зимнего стойбища, у пришлых земледельцев усадебное место, как правило, тяготело к пашням.
Предлагаемый подход стал новым картографическим приемом на базе геоинформационной технологии для междисциплинарных географических исследований динамики регионального природопользования и антропогенного изменения природных ландшафтов региона. Использование файловой базы данных информационной среды ArcGIS позволяет единовременный многопользовательский доступ к созданным картографическим ресурсам и обработку больших объемов пространственных данных.
Следует отметить, что статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда, грант № 22‑68‑00054, https://rscf.ru/project/22–68–00054